Менять терсхему или поднимать тариф, иначе новый мусорный коллапс неизбежен. Почему так, объясняет экономист

В конце января в Челябинске прошел круглый стол на тему «Полигон в Полетаево: быть или не быть». На встрече, в частности, разговор зашел и об эффективности действующей территориальной схемы обращения с отходами. Интересное мнение об этом высказал один из участников дискуссии, заведующий лабораторией «Модели пространственного развития территорий» Челябинского филиала РАНХИГС, кандидат экономических наук, лауреат конкурса ученых Уральского отделения Академии наук Сергей Сергеевич Гордеев. «Пчела» пригласила Сергея Гордеева поговорить об этом подробнее.

— Челябинская область поделена на пять кластеров, которые объединяют ряд муниципалитетов. Независимо от того, близко муниципалитет к полигону ТКО или далеко, в каждом из кластеров устанавливается единый тариф. Насколько с экономической точки зрения эффективно такое деление?

— Об экономической эффективности тут даже говорить не приходится. Начнем с того, что понятие кластера никакого отношения не имеет к тому, что у нас сейчас делается. Кластер предполагает наличие комплекса по переработке отходов — это идеал, к которому мы должны стремиться. А у нас наблюдается некий «эффект колеи»: кто-то сказал «кластер» и все начали за ним это слово повторять. На самом деле у нас есть пять зон, которые не имеют отношения к системному пониманию слова кластер. Возвращаясь к вашему вопросу — экономической обоснованности для выбора таких зон нет никакой. С таким выбором зон можно согласиться только в том случае, если кто-то такую схему перевозок будет оплачивать: дядя или господь бог, я не знаю. Сейчас же оплачивать ее приходится населению. Раньше свалка была рядом в центре города, поэтому проблемы не было. Сейчас мусор везут за 30, 50 и даже за 100 километров. Кто это всё будет оплачивать? Возникает противоречие: с одной стороны, у нас неэффективная терсхема, а с другой — ограничения на повышение тарифа.

— Срочного закрытия городской свалки потребовала подготовка Челябинска к саммитам ШОС и БРИКС. Можно ли это назвать причиной непродуманности и, быть может, поспешности принятых решений в вопросах перехода на новую систему обращения с ТКО?

— Сейчас об этом говорить нет смысла: мы имеем то, что имеем. Да, решение было политическое, волевое: закрыть свалку. Но новый полигон более чем в пять раз дальше, и тариф должен был автоматически увеличиться в пять раз. Разумеется, при существующих ограничениях на повышение тарифа этого не произошло. Тогда как это реализовать? Кто-то должен был всё это субсидировать. Однако по закону и это тоже оказалось невозможно. В результате у нас возник мусорный коллапс.

Так будет выглядеть городская свалка после рекультивации

— Тариф на вывоз ТКО в Челябинском и Карабашском кластерах в декабре был изменен. Министерство тарифного регулирования отмечало, что стоимость услуг изменилась по ряду причин. Среди них — увеличение количества контейнерных площадок в терсхеме, которые необходимо обслуживать, а также закрытие Златоустовской городской свалки, что увеличило транспортное плечо при перевозке отходов из Карабашского кластера. Но выше вы уже сказали, что даже повышенный тариф все равно занижен, верно?

— Тариф должен увеличиться раза в два-три как минимум. И количество площадок к этому имеет небольшое отношение. Поймите: никогда не нужно пытаться обойти экономические законы. Если себестоимость перевозок увеличилась в пять раз, то автоматически ждите точно такое же увеличение цен. Это решение можно отложить, но проблема вылезет так или иначе: либо придется вывозить мусор через день, либо его будут сваливать куда-то еще, чтобы сэкономить. Невозможно заставить экономические законы работать по-другому волевым решением. Если реальная себестоимость перевозок существенно выше утвержденной, то с этим ничего не может поделать ни ЦКС, ни кто-то еще.

— На круглом столе «АнтиСмога» вы говорили, что сейчас регоператор стал заложником ситуации — это вы и имели в виду, верно?

— Абсолютно. Потому что, с одной стороны, у нас есть абсолютно неэффективная территориальная схема, а с другой — требования к регоператору работать по ней. Такова реальность. До тех пор, пока такая схема существует, у нас будут вечные проблемы.

— В каком направлении, на ваш взгляд, требуются корректировки терсхемы? Определять количество мусора стоит по количеству бачков, по квадратным метрам или по количеству жителей?

— Расчет по количеству бачков или как-то еще только немного меняет маршрутизацию. Основной источник затрат это «транспортное плечо» — перевозка на полигон. Начнем с того, что в условиях спешки терсхема была внедрена в очень упрощенном виде, и экономические вопросы решались, мягко скажем, некорректно. Даже то, что заложено в терсхеме, реализовано было фрагментарно. Ощущение, что все рассчитывали, что такая ситуация временная и как-то сама рассосется. А по сути перед нами сейчас управленческий коллапс. При этом весь комплекс проблем с мусором решает только Министерство экологии. Но какое отношение оно имеет к экономическим вопросам? Прежде всего, это вопросы перспектив развития территорий. По первоначальному варианту терсхемы мусор должен сначала поступать на сортировочные станции в черте города. Там сортироваться, а потом, остатки в уплотненном в десять раз виде отправляться на полигон. А сейчас мы по временной схеме, по сути, возим воздух. Кстати, в новом генплане Челябинска реальной картины площадок вообще нет, то есть проблема загоняется вглубь. Но чудес не бывает, и новый мусорный коллапс — это просто вопрос времени.

— Регуляторы этой отрасли — антимонопольщики, которые руководствуются собственными критериями для установления тарифа. По-вашему, они достаточно обоснованы?

— Там ситуация такая: по закону должна быть точная маршрутизация, прямо начиная от мусорного бачка и до разгрузки на полигоне. А как у нас прописывать эту маршрутизацию, если сначала мусоровозы должны ехать на сортировочные площадки, которых нет в принципе? На самом деле оснований для определения каких-либо объективных цен у нас просто нет. Вопрос — а что делать? Если нет объективных данных, то в дело вступают другие факторы. При этом мы понимаем, что ФАС прежде всего интересует, не складывается ли ситуация монополии. ФАС ограничивает монопольный рост цен так же, как в других регионах, чтобы уж наверняка без завышения. Это, конечно, абсурдно -работать без обоснованных и эффективных тарифов.

— Очередное повышение тарифа неизбежно?

— Совершенно верно: так или иначе, прямо или косвенно. Даже если не повысится тариф, введется какой-нибудь дополнительный. Например, раньше мусорные баки стояли вдоль, а потом их поставят поперек и за это нужно будет заплатить. Ползучее введение тарифов, завуалированное повышение — распространенная практика. Тут реальная причина роста не в бачках, а в километраже и ценах на дизельное топливо для мусоровозов.

— Каким может быть глобальный выход?

— Во-первых, оперативно мы сделать сейчас уже ничего не сможем. Любые действия сейчас приведут к очередному коллапсу, потому что проблема слишком долго загонялась вглубь, а решение ее откладывали, как в том детском стихотворении про Петрушку: «За меня заплатят дяди, что за мною едут сзади». Для начала нужно четко выделить вопросы, которые мы можем решать на региональном уровне. Первое — это как раз вопрос схемы. Ее нужно постепенно, но основательно менять. Причем эту междисциплинарную задачу нужно решать на межведомственной комиссии, при участии представителей, и Минэкологии, и Минэкономики, и замглавы Челябинска и многих других. Второе — Полетаевский полигон необходимо приводить к нормативному состоянию. Дело в том, что вся разрешительная документация была получена на полигон с определенными параметрами. В документации все корректно, а по факту есть сомнения. Но закрыть этот объект нельзя — куда мусор-то возить? Здесь у нас опять искусственная монополия. Поэтому нужно просто срочно приводить все в порядок, пока не случилась беда.

Необходимость нового мусорного полигона на Южном Урале обсуждали при участии сенатора Маргариты Павловой

— По закону за организацию контейнерных площадок отвечают органы местного самоуправления, либо собственники земли, на которой установлены эти площадки — управляющие компании или ТСЖ. Но по факту в ряде муниципалитетов эта работа либо не ведется совсем, либо местные власти переадресуют претензии населения регоператору. Почему так происходит?

— Я не могу сказать про все муниципалитеты, но в Челябинске власти полностью самоустранились от решения всех этих вопросов. У нас появилось такое волшебное слово регоператор — это как козел отпущения, который будто бы должен отвечать теперь за все мусорные вопросы. Что будет, когда он обанкротится или уйдет совсем? Выяснится, что особо желающих отвечать на все эти вопросы нет. В Челябинске сложность еще и с тем, что мусорная реформа наложилась и на проблему смены полигона.

— В прошлому году муниципалитеты получили областные субсидии на покупку мусорных контейнеров. Возможен ли такой же принцип и в плане организации контейнерных площадок там, где их нет?

— Конечно, возможен, но это один из таких вопросов, которые абсолютно ничего не решают, это мелочь. Просто это та верхушка айсберга, которую видят люди. В целом, думаю, перемены в подходах к решению всей мусорной проблемы будут на федеральном уровне и толчок пойдет оттуда. Вопрос — насколько у нас его подхватят. В ближайшее время увидим.