«Многих „Джокеров“ мы лишились благодаря играм»: психоаналитик объясняет, кому на пользу компьютерные игры

Для начала стоит обозначить, что пристрастие к компьютерным играм не имеет ничего общего с той игроманией, когда человек играет на деньги. Психологические механизмы разные. Деньги — это универсальный эквивалент удовольствия, это доступ ко всем благам. И когда бессознательное подключается к деньгам, появляется ощущение, что доступно все — подключаешься к эйфории напрямую. Поэтому азартные игры на деньги так затягивают.

Александр Савченков

А вот увлечение компьютерными играми — это ответ на агрессию окружающего мира. Тут люди уже сами зачастую отдают деньги за то, чтобы получить этот симулякр удовольствия, уйти от агрессии в иллюзию покоя. Дело в том, что стимулов в современном мире больше, чем может обработать человек. Еще известный зоопсихолог Лоренц в книге «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» писал, что высокий темп жизни, большая плотность населения и прочие плоды урбанизации — это непривычная среда для человека, с которой он, приспособленный эволюцией для выживания в небольшом коллективе, не справляется. И игры — это один из способов покинуть эту реальность и уйти в другую, в младенчество, как ребенок, прижимаясь к материнской груди, сосет молоко и отключается. Это та реальность, которая ему подчиняется: покричал — пришла мама, наступило блаженство. Мир — продолжение его мысли. И в компьютерной игре тоже мир — это продолжение мысли и действий, он полностью подчиняется игроку, а если что-то не понравилось, можно переиграть. И вот человек уходит из одной реальности в другую, а для мозга, как известно, разницы нет. А раз та реальность более яркая и эмоционально насыщенная, она выходит на первый план. Можно провести аналогию с опиумными курильнями 19 века: там люди точно так же в другой реальности проводили много времени, потому что не выдерживали агрессию мира.

В чем разница между теми, кто увлекается играми и теми, кого они не цепляют? Разница в том, что один более зрелый, а другой — инфантильный. Игромания — лазейка для инфантилов, а зрелые пытаются решать свои проблемы в социальном поле — у них возникают депрессии, рушатся отношения с людьми. То есть это не худший вариант, если человек садится вечером убивать нарисованных монстров, а не срывает агрессию на близких. Но при этом у родственников все равно возникают претензии: «Он будто не с нами». Да, он отключен от тебя, он в своей реальности, с ним сложно взаимодействовать и им нельзя управлять — но почему это его проблемы? Он же не просит заботиться о нем или платить ему деньги. А так, это хобби, ничем не хуже охоты или рыбалки — у каждого должна быть ниша, куда сливать агрессию, тревогу и напряжение. Не будет такой возможности — выплывет психосоматика, депрессия. Так что второй половинке такого игрока следует либо понять и принять, либо идти своей дорогой. Другое дело, что есть созависимые родители и дети, когда родители обеспечивают ребенка и оплачивают его увлечение — это как с наркоманом.

Но как феномен сама игромания нашему обществу не вредит, потому что туда уходят шизоидные элементы. У нас перенаселение, а природные механизмы везде и во все времена работают одинаково. Он заработал свои три копейки, режется в танчики, ему больше ничего не надо — так часть людей изымается из общества.

А вот про то, что геймеры как-то особенно агрессивны — это миф и спекуляция СМИ. Так, чтобы игра действительно стала причиной преступления, случается раз в десять лет, а раздувают так, будто это случается каждую неделю. Давайте разберемся со статистикой: режут, насилуют и убивают людей, к сожалению, каждый день, и эти преступники играют совсем в другие игры — алкоголь и наркотики.

Самое интересное, что увлечение играми не так уж глобально отличается от потребления другого медиаконтента. Есть разделение внутри самой классификации игр. Возьмем, например, тетрис и компьютерную стратегию. Тетрис и ему подобные игры, с точки зрения психоанализа, — это мастурбация: фаллический символ, монотонные движения. Стратегия на другом полюсе: в ней ты управляешь этим миром. И то, и то — компенсация тревоги, но если у первого механизм — навязчивые повторения (из этой же серии — креститься или ковырять в носу), то те, кто играет в стратегии, полностью от этой тревоги отсекаются, переключаясь на другую реальность. Когда оттуда выдергивают, возникает стресс — в этой реальности пустота, агрессия и никакого смысла, а в той — есть понятная цель, ты к ней движешься. Лайфхак: если вы много времени проводите в играх, у вас не все в порядке с целеполаганием.

С телевизором отчасти похоже, но здесь ты не управляешь миром, а наблюдаешь, ассоциируешься с персонажем, встраиваешься в него, переживаешь за него сценарий. Книжка — другая фантазия: «убиваешь» автора и будто сам пишешь этот текст. Два человека читают разное в одной и той же книге. А еще бывает так, что одну книгу прочитал на одном дыхании, а другую неделю мусолишь, потому что это не твоя реальность. У всех она разная.

А разницы большой нет: те же книгоманы с книгой не расстаются и тоже выпадают из реальности. Просто еще с советского времени принято считать, что книги — это образовательный проект, но и игры тоже есть и развивающие, и образовательные.

Реальная опасность, которую несут игры — они лишают человека эмпатии, то есть способности чувствовать то, что чувствуют другие. Все становится будто понарошку, и опасения причинить другому человеку страдания и боль размываются. Погруженный человек не совсем адекватно воспринимает этот мир, в его нейронных сетях прочнее прописывается виртуальная реальность — в ней картинки ярче. Но общей для всех точки невозврата нет — грань, когда увлечение становится опасным, своя в структуре личности каждого отдельного человека. Но и это не плохо — если человек настолько не находит понимания среди людей, что виртуальный мир становится для него важней, то его уход в хобби — к лучшему. Помните фильм про Джокера? Очень многих таких Джокеров мы лишились благодаря играм.

Фото: unsplash.com, pixabay.com