Анатолий Литовченко, депутат Госдумы РФ: «Амбре, которое стоит в поселке Плановом, позорит Челябинск»

— Анатолий Григорьевич, когда мы почувствуем реальную отдачу от этого закона?

— Не спешите, ведь закон вступил в силу только 1 января нынешнего года. Согласно ему к концу 2024 года в 12 крупных промышленных городах, включая Челябинск и Магнитогорск, количество выбросов должно сократиться на 20 процентов. На мой взгляд, регионы, вошедшие в этот список, получили большую поддержку от центра. У губернаторов развязаны руки, теперь они могут надавить на предприятия-загрязнители, если те будут затягивать с заключением соглашений с региональными властями по снижению выбросов. Но альтернативы таким соглашениям нет. Росприроднадзору, Роспотребнадзору и региональным властям предстоит совместно провести большой экологический эксперимент, в котором наверняка будет множество подводных камней. Насколько мне известно, план мероприятий по сокращению выбросов крупными загрязнителями в регионе составлен, посмотрим, как он будет выполняться.

— Сейчас активно обсуждается тема экологических стандартов, инициированных губернатором.

— Я полностью поддерживаю это начинание, но с одной важной оговоркой. В каждом городе должны быть установлены свои экологические стандарты. В Челябинске на линию выходят 1000 автобусов, а в Южноуральске — два. В Южноуральске свалка находится на расстоянии 25 км от города, а в Челябинске еще совсем недавно она работала в центре города. При этом в последнее время при разработке генпланов и выдаче разрешений на строительство мы стали уделять меньше внимания такой теме как продуваемость застройки. Возможно, поэтому в Челябинске любые НМУ сегодня превращаются в катастрофу.

— Еще одна экологическая беда для Челябинска — отсутствие резервного питьевого источника.

— Вы правы. Не только Челябинск, но и многие другие города области не имеют сегодня альтернативного питьевого источника. Я выступаю за подземный вариант. Закрытое водохранилище больше защищено от попадания в него вредных веществ с тех же самых предприятий-загрязнителей. Сколько денег нужно для того, чтобы такой источник появился у Челябинска, даже представить себе не могу. Миллиарды! Но вполне могу сказать, что подземными питьевыми источниками в ближайшее время могут обзавестись такие города как Красногорск, Южноуральск и Еманжелинск. Когда я еще работал главой Увельского района, началась разведка Сухарышского подземного месторождения возле села Красносельское. По предварительным данным, оно может обеспечить чистой водой не только близлежащие города, но и Коркино, Сосновский район и даже часть Челябинска. В середине 2000-х приехали специалисты, пробурили шесть скважин и на этом все закончилось. Сейчас мы даем вторую жизнь этому проекту. Уже выделены деньги на то, чтобы перевести Красногорск на воду Сухарышского месторождения. Решаем тот же вопрос по Южноуральску. Нужно 20 миллионов рублей на проектирование водовода от Сухарышского месторождения до Южноуральска. Его длина составит около 30 километров. В перспективе подземную воду будет получать и Еманжелинск, который сейчас питается от Челябинска.

Обмелевшее озеро Курочкино

— Знаю, что к «водной теме» у вас особое отношение. Как идет инициированный вами проект по перекачиванию воды из озера Смолина в обмелевшее озеро Курочкино?

— Пока он поставлен на паузу. За прошлый год мы перекачали миллион кубов, после чего Нижне-Обское бассейновое водное управление заявило, что оставшиеся запасы воды в озере Смолино не позволяют продолжать этот проект. Но на самом деле воды в Смолино более чем достаточно. Избиратели постоянно обращаются ко мне с жалобами на подтопление берегов этого водоема. Сейчас мы ведем активные переговоры с водным ведомством, чтобы возобновить перекачивание воды.

Другое дело, одним этим проектом проблему Курочкино не решить. Очень большое количество влаги испаряется с поверхности водоема — порядка 300 тысяч кубов в год. Курочкино раньше подпитывали воды из шахт. Поэтому в качестве альтернативного варианта решения этой проблемы мы рассматриваем сброс воды из затопленных шахт.

Отмечу, что подтопления домов на берегу Смолино идет и из-за отсутствия в Ленинском районе нормальной ливневой канализации. Мы начинали решать эту проблему с бывшим мэром Евгением Тефтелевым, сейчас обсуждаем ее с Натальей Котовой. Ливневка в Ленинском не обновлялась 40–50 лет. Чтобы подготовить проект ее реконструкции нужно порядка 30–40 миллионов рублей. А на то, чтобы его реализовать — 300–500 миллионов, а, может быть, и миллиард. Но делать это необходимо, иначе весь Ленинский район превратится в поселок Плановый.

Поселок Плановый

— А что не так с Плановым?

— Когда я впервые приехал в этот поселок Ленинского района, у меня был шок. Практически в центре района города-миллионника находится около 100 домов, жильцы которых и зимой, и летом дышат парами канализации. Дело в том, что эти дома расположены на так называемых Эстонских болотах, вкопать там в землю емкости для сбора канализации невозможно, земля их выталкивает. Централизованной канализационной системы в поселке нет, поэтому все отходы сбрасываются на улицу. Амбре, который стоит в Плановом, просто позорит город. Нам удалось раскачать администрацию на решение этой проблемы. Сейчас готовится проектная документация на строительство канализации. Я понимаю, что таких проблем с финансовой точки зрения, как в Плановом, у города, скорее всего, не одна и не две. Можно решать их комплексно, не в ручном режиме, если принять городскую программу под условным названием «Поселки». В этом году, к примеру, с ее помощью можно было бы избавить от канализационного удушья жителей Планового, а в следующем — отремонтировать разбитую дорогу в каком-нибудь другом поселке. Ведь многие челябинские поселки находятся сегодня в очень запущенном состоянии.

— Каким вы видите будущее еще одной горячей, в буквальном смысле слова, экологической точки вашего округа — Коркинского разреза?

— Насколько мне известно, его планируется засыпать к 2040 году. При условии, что будет реализован проект, предложенный «Русской медной компанией» по строительству пульпопровода от Томинского ГОКа до карьера. Других эффективных решений экологической проблемы, связанной с продолжающимися там эндогенными пожарами, я не вижу. Первым делом надо закрыть места пожаров, затем постепенно заполнять другие участки. Я неоднократно общался с представителями РМК. По моей информации, эта компания уже потратила около 350 миллионов рублей только на то, чтобы тушить пожары и бороться с распространением гари, хотя все специалисты прекрасно понимают, что устранять нужно не следствие, а причину. Да, сегодня там тушат уголь, закрывают его небольшим слоем породы, но это временные меры. Пока РМК тратит немалые деньги без всякой отдачи для бизнеса, чтобы просто не было запаха.

Что появится на месте засыпанного карьера? Несколько десятилетий площадка, скорее всего, будет «отдыхать» — я знаю, как проходит рекультивация песчаных и глиняных карьеров в родном Увельском районе. В это время возможны просадка грунта, другие неблагоприятные явления. Но ближе к концу столетия можно будет всерьез говорить об использовании территории Коркинского разреза под новые проекты.

Горящие шламоотвалы вблизи озера Курочкино

— А что скажете про сам Томинский ГОК? Следите за судьбой этого проекта?

— Конечно, но внимание к нему и без меня колоссальное. Если бы существовала реальная экологическая опасность, государственные органы, которые занимаются проверкой этого проекта, не дали бы разрешения на его запуск. Рядом миллионный город, кто захочет брать на себя ответственность, если что-то там пойдет не так. Я согласен с губернатором, который призвал не нагнетать страсти, но при этом строго следить за выполнением всех экологических норм и правил при строительстве ГОКа.

Фото: Наталия Мартыненко