Зачем люди меняют имя, внешность и пол? Объясняет психоаналитик

В апреле этого года молодой человек из Челябинской области сменил имя с Романа на Пельмень. Объяснение простое: парень участвовал в акции и выиграл 200 кг пельменей. Но многие меняют имя и фамилию без видимых причин. А еще — кардинально меняют внешность и даже пол. Что за этим скрывается, объясняет директор Челябинского института психоанализа Александр Савченков.

Александр Савченков

— Хочу начать с того, что человек прибегает к изменению внешности далеко не всегда потому, что ему кажется, что он некрасивый. Скорее всего, это означает, что он чувствует внутренний дискомфорт. Если мы используем феноменологический подход, то условные татуировка и пирсинг — обычно попытки походить на кого-то еще. Например, подросток посмотрел фильм про викингов — здоровых, сильных, накачанных мужиков с длинными волосами и татуировками. Ему понравился этот образ, он хочет к нему приблизиться. Но что делать? Чтобы стать таким сильным и крепким, как викинг, надо пойти в спортзал, заниматься несколько лет, потом еще единоборствами нелишне заняться. Но это же трудно, это работа! Проще наколоть татуировку — и дело в шляпе. Мы часто слышим от либералов образования и воспитания, что дети так самовыражаются. Но мы с вами, другое поколение, самовыражались через добрые взрослые поступки. А здесь не надо даже из инфантильной фазы выходить — достаточно партака, одежки какой-то, волосы покрасить — и ты уже самовыразился как личность! Стал ближе к кумиру. А эти идеалы часто надуманные, вот, например, 20 лет назад мы бы и не подумали, что попа как у Кардашьян — это суперсексуально. Мы бы сказали: «Нифига, ж...!» А сейчас даже пластические хирурги говорят, что последние пару тройку-лет — запрос на попу. А вообще можно везде импланты повставлять и довести идею до абсурда, превратиться в Кена, в Барби или, допустим, в Лолиту Милявскую.

Знаменитая обложка журнала PAPER, где красноречиво подчеркиваются особенности фигуры Ким Кардашьян

Все эти бодимодификации выйдут из моды тогда, когда перестанут приносить прибыль. То есть никогда. Будут меняться векторы и предпочтения, да, но в целом так работает индустрия бизнеса — заставить женщину быть недовольной собой и платить тем, кто обещает это исправить. Это мне становится особенно хорошо заметно по наблюдениям за моей небольшой терапевтической группой. Это закрытый аккаунт в инстаграме, где собрались девушки, недовольные своей внешностью по тем или иным причинам, и мы проводим сеансы гипноза, решая проблемы. Так вот: очень много женщин в своем весе шикарны. Ну да, не худышки, а пышки, но вполне привлекательные. Но им кто-то сказал, что это плохо, и они переживают из-за пяти-десяти килограммов. Очевидно, эта мысль насаждается для того, чтобы женщина пошла, отнесла деньги на фитнес, на пластику. Замечу, что в оголтелый бодипозитив пускаться тоже не стоит. Можно понять его так, что не надо следить за здоровьем — наколола татуировку, надела балахон и готово — ты самовыразилась, теперь можно разъедаться пиццами до 400 кг. Такой бодипозитив деструктивен, потому что избыток веса, начиная с определенного предела, наносит прямой вред здоровью.

Вторая причина, по которой люди решаются на бодимодификации, — так они сражаются с той частью себя, которую не могут принять. Иногда это нормально, например, когда женщина после рождения двух детей сильно переживает из-за утраты формы груди, идет к врачу, и он возвращает ей ее второй размер. Здесь нет причин для беспокойства или каких-то диагнозов — человек просто возвращается к тому, каким был. Вот если бы она захотела восьмой размер вместо второго, это бы вызвало вопросы. Обычно, когда люди кардинально вмешиваются в свою природную внешность — накачивают губы, грудь и попу, что-то пришивают или отрезают, меняют пол — это означает, что мы имеем дело с людьми с пограничным расстройством личности, условно говоря, психопатами. Такое радикальное изменение внешности сродни нанесению себе повреждений, примерно как подростки режут себе вены или наедаются таблеток. Это означает, что у человека есть некая ущербная часть, которую он не может принять в себе и пытается уничтожить. Нанося татуировку, он хочет повредить, но не себя в целом, а убить ту часть личности. Он может даже вполне отчетливо фантазировать о том, как режет себя и вместе с кровью вытекает это негодное. «Я ущербен, не могу принять свою внешность, я отвратителен, — говорит пограничная личность. — Давай сделаем вот это». У кого-то ее голос настолько силен, что говорит, мол, давай изменим пол, отрежем гениталии.

Часто я слышу истории про транссексуалов, что мальчик ощущает себя девочкой, потому что это у него генетически. Нет, это врачи придумали: смотрят — уровень тестостерона у подростка не растет — и говорят, что генетика. Не отрицаю, что у парней бывает женоподобная фигура, и это может стать причиной комплексов у мужчины. Но все-таки именно пол меняют вследствие детской травмы. Этапы психосексуального развития напрямую зависят от взаимодействия матери и ребенка, отца и ребенка, и если есть большие проблемы, они могут привести к нарушению самоидентификации. Есть такой известнейший случай в психиатрии, когда (где-то в Европе) мать воспитывала двоих сыновей как девочек — они носили платья, играли в куклы и так далее, она постоянно транслировала им, что они девочки. А у них был синдром Дауна, и они выяснили, что они мальчики, только в возрасте старше 20 лет. И они жестоко мать убили, отомстили ей за то, что она вот так сломала у них все в голове.

А вот другая история — про братьев Вачовски, которые стали сестрами Вачовски. Казалось бы, счастливая семья… Тут дело в том, что с возрастом у мужчин снижается уровень тестостерона, и появляются психологические феминные очертания: меньше энергии, меньше влечения. А у кого-то снижается тестостерон очень сильно, и тогда либидо инвертируется. У Вачовски была латентная гомосексуальность, которая немножко табуировалась во времена их юности, и поэтому они жили как обычные люди, социум поддерживал их в не совсем их идентичности. А потом тестостерон слетел, а мода к тому времени поменялась — гомосексуалистом и трансгендером сейчас быть не зазорно. И тогда они явили миру свою идентичность.

Приходила и ко мне на прием с мамой девушка (22-23 года) с запросом, что она трансгендер. Она требовала у мамы денег на операцию по смене пола. Девушка эта попала в субкультуру, кажется, готов, и там перекроилось что-то у нее. А у готов же нет идентичности, в рамках субкультуры все одного пола. И что-то в этом духе она забила себе в голову. Я ей говорю, мол, нет, ты не транссексуал. Она взбунтовалась, они ушли. Потом мама ее звонила, мы обсудили ее реакцию, и я понял: сдулась, уже не уверена. На самом деле таких, кто делает операцию и потом жалеет, много. Можно делать операцию тем, кто уже был в отношениях с однополым партнером. Они социально себя к этому подготовили, вращаются в гомосексуальном сообществе. Если меня спрашивают, я даю примерно такой совет: если чувствуете в себе что-то этакое, пойдите, пообщайтесь в рамках гомосексуального лобби, разберитесь, нравится ли вам, что к вам пристают и целуют в губы мужчины.

Похожая история со свингерством. Приходит мужчина на консультацию, говорит, что хочет попробовать, и вроде как жена согласилась. Тогда я объясняю, что одно дело — фантазии, а реальность — то, с чем придется потом жить. Потом ведь будет рвать крышу от ревности. Предлагаю это все попробовать в фантазиях и продумать, как это будет, причем не себя даже с другой женщиной, а жену с другим мужчиной. И тогда может включиться: «Нет, я на это не подписывался, это жесть!» Вообще, фантазии подобного рода возникают на фоне сексуального напряжения, а когда этого напряжения нет, все видится в другом свете.

Наконец, зачем люди меняют имя? Вспомните в древние времена имя давалось два раза. Один раз — во время рождения, а второй — во время инициации. Кем ты себя чувствовал, как ты себя вел, с тем тебя социум и идентифицировал. Девушка —  Грациозная Лань, мужчина — Храбрый Тигр. А сейчас такого нет. Живет себе мужчина с именем Вася и все время думает — ну какой я Вася? Я Борис! Потом меняет себе имя и счастлив. Еще бывают дикие фантазии у родителей. Где-то в Перми дали ребенку имя Люцифер. Или сейчас многие увлечены славянизмом и православием, называют ребенка Викентий или Любодар, а фамилия — какой-нибудь Полушкин. И если человек испытывает дискомфорт от такого диссонанса, то смена имени помогает вписаться в идентичность. Фамилия — то же самое. И кстати, если девушка выходит замуж за мужчину, она выходит замуж в том числе и за его фамилию. Если не хочет, значит, не готова с ним идентифицироваться. А если встает в оппозицию — то какая тут любовь? Если мужчина слышит отказ брать его фамилию, ему стоит призадуматься — скорей всего, в такой семье не будет духовного единения.

Фото: pixabay.com